Алексей Маслов, профессор, врио директора Института Дальнего Востока РАН о роли государства и бизнеса в финансировании науки и опыте Китая.
Алексей Маслов, профессор, врио директора Института
Дальнего Востока РАН о роли государства и бизнеса в
финансировании науки и опыте Китая.
Нам всегда кажется, что государство должно понимать ценность
науки и поддерживать ее финансово и организационно. Выскажу
крамольную мысль: государство, то есть профессиональные
управленцы, не должны понимать ни ценность науки, ни ее
структуру, ни содержание – иначе бы «наукой» были бы они, а не
представители научного сообщества. Но государство должно
создавать максимум условий для поддержания продуктивности науки и
объективные критерии оценки ее
результатов.
Один из парадоксов этой модели заключается в том, что именно
государство в конечном счете решает, какие исследования являются
приоритетными и «сколько они стоят», и, хотя формально это
достигается консенсусным соглашением между миром науки и
государственной властью, часто они недовольны друг другом.
Продолжением этого парадокса является и то, что оценка
эффективности научных исследований исключительно через
публикационную активность является когнитивным тупиком.
Публикационная активность как метод фиксации результатов научного
творчества превращается в систему оценки результатов
эффективности исследований.
То есть даже кратный прирост публикаций в самых высокорейтинговых
журналах никак не коррелируется с реальным уровнем научных
достижений. Но многие научные исследования рассчитаны на очень
большой временной горизонт, и далеко не каждое исследование может
завершиться очевидным успешным результатом.
Самое простое решение, к которому прибегают некоторые страны:
перенос оценки эффективности со связки «государство-наука» на
связку «бизнес-наука» при государственном участии в качестве
«супервайзера». Если бизнесу/промышленности нужна хотя быть часть
научной продукции для внедрения, это может являться неким мерилом
(пускай и не абсолютным) эффективности научного труда.
Посмотрим, как этот вопрос решает, пожалуй, самая прагматичная по
своим подходам страна – Китай. Модель, которая была основной до
2010-х годов, опиралась на то, что основным и по сути
единственным источником поступлений средств в науку является
государство, которое напрямую через государственные задания или
через различные фонды и конкурсную процедуру распределяет
средства на научные исследования. Тем самым государство возлагает
на себе полную ответственность за развитие науки, вне зависимости
от того, насколько востребованы (и востребованы ли вообще)
результаты научного труда обществом, из налогов которого и
финансируются исследования, а также содержание научного и
вспомогательного персонала, зданий, лабораторий.
Сначала немного об объемах: расходы Китая на науку в 2019 году
достигли 2,23 % ВВП, что на 0,09 процентного пункта выше по
сравнению с 2018 года. Это около 321,3 миллиарда долларов и
прирост на 12,5 %.
Название изображения
Теперь смотрим на структуру: инвестиции в фундаментальные
исследования составили 6 % от общего объема (в США – около 15 %),
в прикладные исследования – 11,3 %, в развитие – 82,7 %. Таким
образом, Китай наращивает вложения именно в прикладные
исследования и развитие новых технологий (в то, что можно быстро
капитализировать) и значительно меньше в фундаментальные
исследования.
Название изображения
Посмотрим, кто за все платит. Различного рода бизнес-структуры
выделяют на науку 77 %, правительство – 16 %, университеты – 7 %.
Таким образом, НИОКР финансируется в Китае прежде всего за счет
средств коммерческих корпораций – от гигантов типа Alibaba,
Tencent, Huawei, монстров биофарма и инженерных разработок до
небольших активных стартапов. Например, в 2017 году Alibaba Group
пообещала потратить более 15 миллиардов долларов в течение
следующих трех лет на анализ данных, квантовые вычисления и
взаимодействие человека и машины через Alibaba Damo Academy.
Китайский интернет-гигант Tencent Holdings заявил в ноябре 2018
года, что выделит 1 миллиард юаней (144 миллиона долларов США) на
поддержку молодых ученых в фундаментальных научных исследованиях.
Название изображения
Правительство поддерживает фундаментальные долгосрочные
разработки через, например, Китайский фонд естественных наук,
прямое финансирование Китайской академии наук, Китайской академии
общественных наук и т.д. Подавляющие объемы государственного
финансирования идут на естественные и точные науки, требующие
долгосрочного цикла исследований.
Бизнес сложно заставить финансировать то, что ему не нужно, здесь
и находится выход из парадокса, обозначенного выше: эффективность
научных разработок измеряется возможностью их текущего или
фьючерсного внедрения в производство. И здесь свое место находят
не только разработки в области естественных, точных, инженерных
наук, которые можно формализовать в виде «продукции», но и,
например, социально-гуманитарных наук в виде
экспертно-аналитического обеспечения, прогнозирования в любой
области – от социологии и демографии до международных отношений и
рисков.
Реальность, конечно же, сложнее: чаще всего средства выделяются
совместно из нескольких источников, из центральных и
провинциальных научных фондов, средств коммерческих корпораций, а
многие университеты могут даже кредитоваться для развития научных
разработок и в дальнейшем реализации их на рынке. В последнее
время китайское руководство максимально требует от институтов и
университетов привлекать софинансирование от коммерческих
корпораций
В любом случае для прагматически ориентированного сознания
мерилом является востребованность научной продукции в обществе,
промышленности и бизнесе.
А почему бизнес в Китае вообще готов финансировать НИОКР в таком
объеме? И почему корпорации не создают исключительно свои
лаборатории, а готовы платить «на сторону»? Потому что аутсорсинг
в лице различных НИИ и университетов оказывается выгоднее, так
как не надо содержать в течение долгого времени свои лаборатории,
научный и технический персонал (обычно выгода составляет до 50-70
%, если, конечно, не завышать цены). Во-вторых, правительство
создало многочисленные стимулы для бизнеса при финансировании
науки: освобождение от налога на прибыль в объеме финансирования
НИОКР, уменьшение или вообще освобождение от НДС в случае
создания совместных научных предприятий, особые зоны
высокотехнологичного развития и многое другое. То есть
оказывается, что финансировать науку выгодно из-за двойного
эффекта: льготы от государства и результат для дальнейшего
внедрения.
Есть и еще, пожалуй, ключевая причина: бизнес к КНР
национально ориентирован. Ему не все равно, что происходит в
стране с наукой и образованием.
Название изображения
Все 15 ведущих стран мира по научному развитию имеют общую черту:
высокий уровень расходов со стороны бизнес-сектора.
Название изображения
Модель инвестиций в науку в Китае повторяет инвестиционную модель
в США и Японии: основная тяжесть ложится именно на частные
компании. Одновременно бизнес является особого рода
«контролером»: он не будет финансировать многочисленный
технический состав, неэффективных сотрудников, ненужные здания и
помещения. Он финансирует проект и смотрит на результат, не
случайно при многих НИИ есть свои попечительские или
наблюдательные советы. И вот результат: в 2017 году китайские
предприятия потратили на НИОКР более 204,7 млрд долларов, что на
13,1 % больше, чем в 2016 году, в то время как расходы на НИОКР в
государственных учреждениях и вузах увеличились на 7 % и 5,2 %
соответственно. В целом инвестиции в науку и исследования в
бизнесе растут значительно быстрее, чем затраты на разработки в
университетах.
Таким образом основными инвесторами в развитие НИОКР в Китае
являются частные компании и акционерные общества, в том числе с
участием смешанного частно-государственного капитала. Китай в
оценках научного KPI учитывает публикации и в Scopus, и в WOS, но
опирается на свои рейтинги и публикационные базы данных (аналог
РИНЦ). При этом показателем научной успешности научного
коллектива (университета, института, лаборатории) является объем
привлеченных средств, число внедрений или положительных
экспертных оценок.
Источник: scientificrussia.ru
